Неточные совпадения
— Может быть. Едут на обед к товарищу, в самом
веселом расположении духа. И видят, хорошенькая женщина обгоняет их на извозчике, оглядывается и, им по крайней мере кажется, кивает им и смеется. Они, разумеется, зa ней. Скачут во весь дух. К удивлению их,
красавица останавливается у подъезда того самого дома, куда они едут.
Красавица взбегает на верхний этаж. Они видят только румяные губки из-под короткого вуаля и прекрасные маленькие ножки.
Много
красавиц в аулах у нас,
Звезды сияют во мраке их глаз.
Сладко любить их, завидная доля;
Но
веселей молодецкая воля.
Золото купит четыре жены,
Конь же лихой не имеет цены:
Он и от вихря в степи не отстанет,
Он не изменит, он не обманет.
Вдруг из света, из толпы
веселых приятелей, художников,
красавиц он попал как будто в склеп.
И выражение лица беспрестанно меняется: какая кроткая! какая сердитая! вот печальная, вот
веселая, — все меняется! а все добрая, — как же это, и когда сердитая, все добрая? но только, какая же она
красавица! как ни меняется лицо, с каждою переменою все лучше, все лучше.
Товарищи: сороки-белобоки,
Веселые болтушки-щекотуньи,
Угрюмые грачи, и жаворо́нки,
Певцы полей, глашатаи весны,
И ты, журавль, с своей подругой цаплей,
Красавицы-лебедушки, и гуси
Крикливые, и утки-хлопотуньи,
И мелкие пичужки, — вы озябли?
— Что Анна Павловна! Анна Павловна теперь сны
веселые видит…
Красавица! хотите, я для вас колесом через всю залу пройдусь?
Проснулся купец, а вдруг опомниться не может: всю ночь видел он во сне дочерей своих любезныих, хорошиих и пригожиих, и видел он дочерей своих старшиих: старшую и середнюю, что они веселым-веселехоньки, а печальна одна дочь меньшая, любимая; что у старшей и середней дочери есть женихи богатые и что сбираются они выйти замуж, не дождавшись его благословения отцовского; меньшая же дочь любимая,
красавица писаная, о женихах и слышать не хочет, покуда не воротится ее родимый батюшка; и стало у него на душе и радошно и не радошно.
Часто каталися летом
Наши друзья в челноке,
С громким,
веселым приветом
Дед приближался к реке:
— Здравствуй,
красавица Волга!
Еще страннее было для нас то, что в ней было, при гостях и без гостей, две совершенно различные женщины: одна, при гостях, молодая, здоровая и холодная
красавица, пышно одетая, не глупая, не умная, но
веселая; другая, без гостей, была уже немолодая, изнуренная, тоскующая женщина, неряшливая и скучающая, хотя и любящая.
Прасковья Ивановна была не
красавица, но имела правильные черты лица, прекрасные умные, серые глаза, довольно широкие, длинные, темные брови, показывающие твердый и мужественный нрав, стройный высокий рост, и в четырнадцать лет казалась осьмнадцатилетнею девицей; но, несмотря на телесную свою зрелость, она была еще совершенный ребенок и сердцем и умом: всегда живая,
веселая, она резвилась, прыгала, скакала и пела с утра до вечера.
— Ну, а насчет красных яичек не взыщи,
красавица: совсем запамятовали!.. А все он, ей-богу! Должно быть, уж так оторопел, к вам добре идти заохотился, — смеясь, проговорил Глеб и подмигнул дедушке Кондратию, который во все время с
веселым, добродушным видом смотрел то на соседа, то на молодую чету.
До лета прошлого года другою гордостью квартала была Нунча, торговка овощами, — самый
веселый человек в мире и первая
красавица нашего угла, — над ним солнце стоит всегда немножко дольше, чем над другими частями города. Фонтан, конечно, остался доныне таким, как был всегда; всё более желтея от времени, он долго будет удивлять иностранцев забавной своей красотою, — мраморные дети не стареют и не устают в играх.
Эту историю, простую и страшную, точно она взята со страниц Библии, надобно начать издали, за пять лет до наших дней и до ее конца: пять лет тому назад в горах, в маленькой деревне Сарачена жила
красавица Эмилия Бракко, муж ее уехал в Америку, и она находилась в доме свекра. Здоровая, ловкая работница, она обладала прекрасным голосом и
веселым характером — любила смеяться, шутить и, немножко кокетничая своей красотой, сильно возбуждала горячие желания деревенских парней и лесников с гор.
Вот он висит на краю розовато-серой скалы, спустив бронзовые ноги; черные, большие, как сливы, глаза его утонули в прозрачной зеленоватой воде; сквозь ее жидкое стекло они видят удивительный мир, лучший, чем все сказки: видят золотисто-рыжие водоросли на дне морском, среди камней, покрытых коврами; из леса водорослей выплывают разноцветные «виолы» — живые цветы моря, — точно пьяный, выходит «перкия», с тупыми глазами, разрисованным носом и голубым пятном на животе, мелькает золотая «сарпа», полосатые дерзкие «каньи»; снуют, как
веселые черти, черные «гваррачины»; как серебряные блюда, блестят «спаральони», «окьяты» и другие красавицы-рыбы — им нет числа! — все они хитрые и, прежде чем схватить червяка на крючке глубоко в круглый рот, ловко ощипывают его маленькими зубами, — умные рыбы!..
Дулебов. Вам, моя
красавица, надо
веселее быть, вам еще рано задумываться; старайтесь развлекать себя, утешать чем-нибудь. Вот мы сейчас с вашей матушкой говорили…
Я не раз видел, и привык уже видеть, землю, устланную телами убитых на сражении; но эта улица показалась мне столь отвратительною, что я нехотя зажмурил глаза, и лишь только въехал в город, вдруг сцена переменилась: красивая площадь, кипящая народом, русские офицеры, национальная польская гвардия,
красавицы, толпы суетливых жидов, шум, крик, песни,
веселые лица; одним словом везде, повсюду жизнь и движение.
Девки и молодки в красных и синих кумачных сарафанах, по четыре и более, держа друг друга за руки, ходили взад и вперед по улице, ухмыляясь и запевая
веселые песни; а молодые парни, следуя за ними, перешептывались и порою громко отпускали лихие шутки на счет дородности и румянца
красавиц.
Очевидно, Аксинья крепко держала в своих руках женолюбивое сердце Бучинского и вполне рассчитывала на свои силы; высокая грудь, румянец во всю щеку, белая, как молоко, шея и неистощимый запас злого веселья заставляли Бучинского сладко жмурить глаза, и он приговаривал в
веселую минуту: «От-то пышная бабенка, возьми ее черт!» Кум не жмурил глаза и не считал нужным обнаруживать своих ощущений, но, кажется, на его долю выпала львиная часть в сердце коварной
красавицы.
На масленице шестого года жизни Сергия в затворе из соседнего города, после блинов с вином, собралась
веселая компания богатых людей, мужчин и женщин, кататься на тройках. Компания состояла из двух адвокатов, одного богатого помещика, офицера и четырех женщин. Одна была жена офицера, другая — помещика, третья была девица, сестра помещика, и четвертая была разводная жена,
красавица, богачка и чудачка, удивлявшая и мутившая город своими выходками.
Прибавь к тому, что моя
красавица была самая
веселая из всех
красавиц в мире, самая взбалмошная хохотунья, резвая как ребенок, несмотря на то что лет пять как была уже замужем.
И меж тем миловидный образ белокурой
красавицы неотступно мерещился Василью Борисычу… Ровно въявь глядит на него Дуня Смолокурова и
веселым взором ясных очей пронизывает его душу… «Эх ты, красота, красота ненаглядная… — думает Василий Борисыч. — Жизни мало за один поцелуй отдать, а тут изволь с противной Парашкой вожжаться!.. Дерево!.. Дубина!.. И в перелеске была ровно мертвая — только пыхтит!..»
Улангерская мать Юдифа приехала, трех белиц с собой привезла: нежную
красавицу Домну, голосистую чернобровку Варю,
веселую, быстроногую Дуню.
Там
красавица Гуль-Гуль, моя младшая тетка, сестра отца, распевает от зари до зари
веселые песни.
С полчаса он расписывал ему про
веселое житье в городе и про тамошних
красавиц, что на все руки горазды и уже так ласковы и податливы, что и рассказать недостанет слов.
Прижимая только что полученную куклу к груди, не сводя с белокурой головки фарфоровой
красавицы восхищенного взгляда, Дуня неохотно встала в круг играющих. Шумная, суетливая толпа,
веселый визг и хохот, беготня и возня пугали и смущали робкую, застенчивую от природы девочку.
Двадцативосьмилетняя
красавица, высокая ростом, стройная, прекрасно сложенная, с чудными голубыми глазами с поволокой, с прекрасными белокурыми волосами и ослепительно белым цветом лица, чрезвычайно
веселая и живая, не способная, казалось, думать о чем-то серьезном — такова была в то время цесаревна Елизавета Петровна.
— Ума не приложу, батюшка Максим Яковлевич, что за напасть такая стряслась над девушкой… Кажись, с месяц всего, как кровь с молоком была,
красавица писаная, она и теперь краля кралей, но только все же и краски поубавились, и с тела немножко спала, а о веселье прежнем и помину нет, сидит, в одно место смотрит, по целым часам не шелохнется, ни улыбки, не токмо смеху
веселого девичьего, в светлице и не слыхать, оторопь даже берет…
Статная, высокого роста, всегда оживленная и
веселая, как майский луч солнца, она слыла в городе К. и в окружности первою сибирскою
красавицей.
Когда Нил разольется и оросит нивы Египта, тогда исчезнет унылость народа: тогда все пристани в устьях заблещут яркими флагами чужих кораблей; войдут большие египетские суда с отрадными изображениями ибисовых голов, и понесутся далеко песни звонкоголосых певцов с Дельты; для наших
красавиц привезут роскошные ткани из Мальты, из Сардинии камни, с Кипра мед и вино, от эллинов масло, мастику и изделия из бронзы, и пестрые паруса из
веселого Тира, и ливанские кедры, без которых нет материала для строек в безлесном Египте; а от нас купят дорогою ценой хлеб и тонкий папирус, и кружева из Саиса, и мемфисские колесницы, которых нет прочнее и легче на свете…
Был
веселый, блестящий праздник; знатоки дела говорили, что редко собиралось в одном месте столько
красавиц. Графиня Безухова в числе других русских дам, приехавших за государем из Петербурга в Вильну, была на этом бале, затемняя своею тяжелою, так называемою, русскою красотой утонченных польских дам. Она была замечена, и государь удостоил ее танца.
Этим временем парень приблизился тихой щеголеватой походкой к
красавице и с
веселой улыбкой проговорил...